ПОВЕСТЬ О ВИДЕНИИ НЕКОЕМУ МУЖУ ДУХОВНОМУ

     Некоему духовному мужу явилось такое видение во сне, и тот муж рассказал свое видение благовещенскому протопопу Терентию. И по его рассказам Терентий записал видение и составил письмо, да отдал его патриарху, да и царю рассказывал. А имени того человека, кому явилось то видение, не сказал ни царю, ни патриарху: он заклял его именем Божиим, не велел про себя сказывать. И по царскому велению то видение читали в соборе Пречистой Богородицы вслух перед всем народом, и много людей слушало его. И по этому случаю в царстве был учрежден великий пост и малый, лета 7115 [1606]-го, с октября с 14-го числа, от понедельника, до октября же до 19 дня, до воскресенья, и пели молебны по всем храмам и молили Бога за царя и за все православное христианство, чтобы Господь Бог отвратил от нас свой праведный гнев и укротил междоусобную брань и мирно и безмятежно устроил бы все грады и страны Московского государства в бесконечные веки. Аминь.

     Благочестивому царскому синклиту и христолюбивому воинству и всему православному христианству Русского народа. Послушайте эту повесть о Божьей милости к нам, грешным: дивно и полезно нынешнему лукавому и непокорному роду, отвернувшемуся от Божьей милости и уклонившемуся от святых его заповедей и впадшему в многоразличные дьявольские сети.

     Поведал мне, грешному, некий святой муж, имя его ведает Бог. Я молил его о пользе души и о нынешней пришедшей на нас невыносимой скорби. И он послушал моего смиренного моления к нему и подробно рассказал мне обо всем, что я у него спрашивал. И еще сказал мне, грешному: "Видел,— сказал,— чудное видение, исполненное ужаса. В одну из ночей я молился господину Богу и Спасу нашему Иисусу Христу и пречистой его матери заступнице нашей Богородице Марии о мире всего мира и о нынешних лютых напастях, пришедших на нас, дабы Господь Бог отвратил праведный гнев свой и послал бы милость свою на людей своих. И после молитвы, в полуночи, я возлег на моем одре и только погрузился в чуткий сон, как внезапно послышался мне великий звон, как будто звонят в тот большой колокол, что отлили по повелению царя Бориса. И я во сне дивился тому великому звону и говорил себе: "Зачем такой великий звон, ведь сегодня нет праздника?” И я немного приоткрыл оконце и увидел яркий, будто дневной, свет. И я сильно удивлялся и говорил: "Когда успела закончиться ночь, если я так мало спал?” И тут увидел человека, идущего ко мне, он был мне знаком, и я спросил его: "Брат, что значит этот великий звон?” И он ответил мне: "Иди скорее, господин мой, в святую и апостольскую церковь Божьей матери, честного и славного ее Успения, и увидишь там преславное видение”.

     И я, грешный, скоро поднялся и пошел по улицам к церкви Божьей матери и размышлял в себе: "Отчего это путь чист, хотя теперь осень, и многие дожди пролились на землю, а ныне путь сух?” И когда подошел к святой великой церкви — увидел ее окруженную несказанным светом, и долго стоял, и дивился тому неописуемому видению. И явился мне тот муж, которого я знал, и сказал мне: "Иди, господин мой, к западным дверям со стороны Патриаршего двора и там увидишь чудное видение”. И я пошел туда, и приблизился к церковным дверям, и поклонился до земли. И поднялся от земли и увидел, что двери церковные отверсты, и увидел Господа моего, сидящего на престоле, окруженного ангелами, и Пречистую Богородицу, надежду нашу и заступницу, стоящую справа возле престола, и предтечу Иоанна Крестителя слева, и святых пророков, и апостолов, и мучеников, и святителей, и преподобных, и праведных, многих из которых и я, недостойный, узнал, глядя на их святой образ. И видел святую Богородицу, молящуюся сыну своему и Богу нашему и кланявшуюся до земли.

     И я, недостойный, от того ужасного видения был в великом страхе и трепете и прижался к одной из створок церковных дверей. И видел то страшное видение и слышал умиленный глас пречистой Богородицы, говорящей своему сыну: "О сын мой, Боже! Прими молитву матери твоей, пощади людей своих, познавших тебя, истинного Бога, и меня, мать твою, сын мой вселюбезный, и не ходивших вослед тебе и не исполнявших твоей воли. И ныне многие из них вспоминают свои грехи и хотят прийти на покаяние; отврати от них свой праведный гнев и помилуй их по многой своей милости”.

     И я услышал пресладкий глас владыки и Бога моего, говорящего своей матери: "О, мать моя вселюбезная, много раз ради твоих молитв отвращаю от них свой праведный гнев, но сильно досаждают мне злобой и лукавым нравом, ибо осквернили церковь мою своими злыми праздными разговорами и меня поносят, переняв от нечистых народов их мерзкие обычаи и нравы: стригут бороды свои и творят содомские дела, и неправедный суд судят и правых преследуют, и грабят чужие имения и многие иные скверные дела творят, их же ненавидит мой дух святой”.

     И надежда наша, Пречистая Богородица, склонилась к пречистым его ногам, источая слезу и моля, и Предтеча поклонился с нею, и все святые с ними: "Помилуй, владыка, род христианский, пока они не обратятся и не избавятся от злобы своей и не придут на покаяние и больше не станут творить ее. Ибо ты, владыка, милостив, принимаешь кающихся”.

И взглянул Господь на мать свою милостивым оком, и на Предтечу, и на всех святых и испустил свой пресладкий глас: "О, мать моя, не досаждай мне, и ты, друг мой Иоанн Креститель, и все мои святые. Не сказал ли вам, что нет правды в царе, и в патриархе, и во всем священном чине, и во всем народе моем нового Израиля, что не исполняют предания моего и заповедей моих не хранят. Много раз хотел помиловать их, о мать моя, ради твоих молитв, но они раздражают всещедрую утробу мою своими окаянными и позорными делами. Поэтому, мать моя, уйди с этого места, и все святые пусть уйдут с тобою. И я предам их кровопийцам и безжалостным разбойникам, да накажутся малодушные и придут в чувство — и тогда пощажу их”.

     И еще сказала мать его, госпожа наша Пречистая Богородица: "Неужели ты презришь матери своей прошение, о сын мой, прекрасный свет мой?” И тогда всемилостивый Господь тихим голосом сказал ей: "Ради тебя, мать моя, пощажу их, если покаются. А если не покаются, то не стану миловать их”.

     И тогда один из стоявших тут подошел и сказал мне: "Слышишь ли, раб божий, милость господа и матери его, нашей царицы, молитвы и прошения за весь род крестьянский? Иди и поведай, угодник Христов, что видел и слышал, а что — ты и сам знаешь, и ничего не утаи”.

     И я, окаянный, от того ужасного и страшного видения затрепетал, и едва пришел в себя, и пробудился, лежа на одре, дрожал и не мог сказать ни слова. И говорю это тебе ради пользы, да поведаешь царю и патриарху и всем людям, что слышал от меня, недостойного. И Божиим именем заклинаю тебя, да не скажешь моего имени никому, пока Бог сам не позаботится обо мне.

     Иное видение.

     7115 [1607]-го году, февраля в 27 день, ночью с пятницы на субботу, был назначен ночью стоять в царствующем граде Москве у соборного храма, у церкви Архангела Михаила на паперти голова Истома Артемьев сын Мыльник, а вместо него стоял сын его Кузьма, а с ним 6 человек сторожей из Овощного ряда: Абрамка Иванов да Васька Матвеев, Андрюшка Никитин, Первушка Дмитриев да Первушка Матвеев, Гришка Иванов.

     И те сторожа, Абрамка Иванов с товарищами, сказали окольничему и казначею Василию Петровичу Головину да дьяку Меншему Булдакову: "Как-де в пятом часу ночи в церкви у собора Архангела Михаила, где лежат благоверные великие князья, начался шум и великий говор, по счету голосов с двадцать или с тридцать. А один-де из них читал по-книжному за упокой беспрестанно, но речей его и речей тех людей, что громко говорили между собой, нельзя было понять, и никого не было видно. И в ту пору в церкви горела свеча.

     А после того между ними начался смех, и один-де из тех голосов был низкий, а против него говорили все остальные. И один все читал по-книжному за упокой, а тот с низким голосом на всех крикнул, и они-де перед ним все умолкли. И после того в церкви начался великий плач, и во всей церкви в ту пору был великий свет. И как тот свет пойдет кверху, то осветит весь верх и всю церковь. А как свет пойдет книзу, то осветит мост церковный, а никого не видно и слов их не разобрать. И те разговоры между ними, шум и плач длились с пятого часа до седьмого. А те сторожа заглядывали в щели двух церковных дверей и сквозь замки, и всех сторожей в ту пору взял страх и великий ужас. А Истомин сын Кузьма в ту пору отходил от паперти прочь, и как он пришел, те ему сторожа про то видение сказывали.